Сожженные мосты. Часть 7 [СИ] - Александр Афанасьев

Меня завели в какую-то небольшую, прилично обставленную комнатушку и оставили наедине со своими мыслями и старым кофейным аппаратом. Кофе к вашим услугам сэр, если вы настолько сошли с ума, чтобы пить этот кофе, больше похожий на грязную воду и зарабатывать себе язву желудка. Я наскоро огляделся — по виду камер здесь не было, но микрофоны наверняка есть, да и камеры сейчас такие, что сразу и не опознаешь. Картины еще тут, одна какое-то сражение изображает, вероятно, времен гражданской войны. Последняя война, которая протекала на территории САСШ, этим они сильно отличаются от Европы, которая за исключением последнего времени просто утопала в крови. Если бы не было ядерного оружия — весь мир давно бы взорвался, потому что нерешенных проблем очень много. Нас слишком много на этой проклятой планете, нам просто не хватает места — и мы воюем.

Стоп…

А разве во времена Рима нас было столько же? Целые континенты были не открыты и полупусты — и все равно воевали, лили кровь. А теперь пришло новое время — время безумцев с атомной бомбой, которые могут достать тебя даже из могилы…

Эх, шахиншах Хосейни, как же вас все недооценили… И я в том числе. Самое главное — ради чего все это было? Ради того, чтобы погибнуть на площади, разорванным осколочно-фугасным танковым снарядом? Ради чего вы вскармливали и лелеяли новую орду — ради того чтобы стать ее первой жертвой? Неужели вы и в самом деле верили в грозные пророчества и надеялись завоевать весь мир?

Бог вам судья. Аллах… или как бы он не назывался…

А у меня — ничего нет. Только следы, ведущие в никуда. Только обрывки информации и отчетливое понимание, что ничего еще не закончилось, что все — только начинается. Странно — мы спасаем по сути недругов, если и не врагов, то точно недругов — ради того, чтобы сохранить мир на земле, тот самый мир, который многих не устраивает. Мы спасаем недругов ради самих себя.

Погруженный в свои невеселые мысли я сразу не заметил и не отреагировал на то, как открылась дверь…

В дверь вошли двое, из них одного я где-то видел. Первый — лет пятидесяти, ростом примерно с меня, проницательные глаза много повидавшего человека. Второй — моего возраста, лысый, невысокий, с рукавами пиджака, протершимися от бюрократических баталий за столом. Раньше для таких людей выпускали нарукавники — но сейчас это не принято.

Не зная, что делать, я встал.

— Присаживайтесь… — устало сказал первый — времени у нас немного. Я генеральный атторней САСШ Гай Дэвидсон, рядом со мной начальник управления внутреннего взаимодействия Август Фрей. Мы хотели бы провести с вами некоторую… беседу. Прежде всего, вас не затруднит назвать ваше имя?

— Александр Воронцов, — представился я так, как было принято представляться здесь, без отчества.

— Это ваше настоящее имя?

— Сударь, вы полагаете, что мне есть смысл представляться ненастоящим? — я полез в карман за документами, генеральный атторней махнул рукой.

— Не нужно. Просто я обязан задать этот вопрос для протокола, это необходимо. Я прошу у вас разрешения использовать в нашей беседе звукозаписывающую аппаратуру, вы не против?

— Нет, не против.

Фрей, пристроившийся с угла стола — типичный прием полицейского — выложил на стол небольшой диктофон.

— Для начала давайте определим характер нашей беседы. Вы не являетесь североамериканским гражданином, однако являетесь совершеннолетним и дееспособным лицом и согласно законодательству нашей страны можете свидетельствовать в суде. Вы готовы принести присягу в том, что будете говорить правду, только правду и ничего кроме правды?

— Нет, сэр. Я офицер флота и в этом качестве давал присягу Его Императорскому Величеству. Никакой другой присяги, тем более представителю иностранного государства я давать не имею права…

Генеральный атторней поморщился.

— Но вы же можете свидетельствовать в российском суде? Разве там не дают подобную присягу, садись на место свидетеля?

— Сэр, если вы желаете, чтобы я дал присягу, вам следует обратиться с запросом в российское посольство. Учитывая мой статус, разрешение на то, чтобы свидетельствовать под присягой должны дать военный министр и министр иностранных дел, а при даче официальных показаний должны присутствовать как минимум сотрудник российского посольства и офицер флота, отвечающий за безопасность и неразглашение информации. Скорее всего — при допросе должен присутствовать еще и адвокат, сэр.

При слове «адвокат» Дэвидсон скривился еще больше.

— Хорошо. Но, по крайней мере — вы можете просто пообещать говорить правду?

— Да, сэр, могу. Но в таком случае я требую передать мне копию записи, которая будет сделана здесь и оставляю за собой право отказаться от ответа на любой заданный мне вопрос без объяснения причин отказа.

Генеральный атторней кивнул, соглашаясь с условиями, передвинул диктофон так, чтобы он лежал на равном расстоянии между ним и мной.

— Итак, сегодня двадцать четвертое августа двух тысяч второго года, время четырнадцать часов одиннадцать минут по восточному поясному времени, офис триста одиннадцать, здание департамента юстиции по адресу Пенсильвания авеню, 950, Вашингтон, округ Колумбия. Я, генеральный атторней САСШ Гай Дэвидсон в присутствии начальника управления внутреннего взаимодействия Августа Фрея веду опрос контр-адмирала Российского флота Воронцова Александра с целью установления фактов, имеющих отношений к угрозе национальной безопасности САСШ. С целью контроля разговор записывается на цифровой диктофон. Прежде всего, давайте повторим на диктофон — ваше имя, сэр — Александр Воронцов и вы контр-адмирал Российского Флота?

— Правильнее будет — Флота его Императорского Величества Николая Третьего. В остальном все верно.

— Сэр, это ваши настоящее имя и должность?

— Да… — я начал раздражаться.

— Вы обещаете говорить правду?

— Да, сэр, с теми оговорками, которые были сказаны мною ранее.

— Хорошо. Вы въехали в САСШ легально?

— Полагаю что да, у меня дипломатический паспорт, и я могу проходить через зеленый коридор таможни, не ставя никаких отметок.

— Вы являетесь представителем Российской Империи?

— Сэр, любой дипломат является представителем Российской Империи.

— В настоящее время вы находитесь на дипломатической службе?

Интересный вопрос.

— Полагаю что да.

— Сэр, вы не могли бы уточнить свой ответ на последний вопрос?

— До недавнего времени я являлся послом Его Императорского Величества при дворе Шахиншаха Персидского. Потом я вместе с иными лицами был эвакуирован из Тегерана в связи с известными событиями — но от исполнения обязанностей посла меня никто не освобождал, и следовательно я могу считать себя лицом, находящимся на дипломатической службе.

— Хорошо сэр, мы вас поняли. Могу ли я утверждать, сэр, что вы являетесь посланником Императора России Николая Третьего?

— Нет, сэр, потому что никто не давал мне таких полномочий.

— Хорошо. Каким образом вы въехали в САСШ?

— Через Сальвадор.

— Откуда вы прибыли в Сальвадор?

— Из Берна, в Берн я прибыл из Санкт-Петербурга.

— В Сальвадоре вы пытались установить контакт с сотрудниками североамериканских правительственных структур?

— Да.

— С кем именно?

— Марианна Эрнандес, сотрудник посольства САСШ, советник.

— Почему именно с ней, сэр?

— Мы знакомы лично.

— Уточните, когда и при каких обстоятельствах произошло знакомство.

— В Лондоне, в девяносто шестом году. На тот момент мисс Эрнандес работала в Секретной службе САСШ и занималась охраной президента.

— В каком качестве там находились вы?

— Сэр, я не могу ответить на этот вопрос.

— Нам известно, что вы в тот момент были сотрудником российской разведки. Вы по-прежнему им являетесь? — резко спросил Фрей.

Добрый полицейский — злой полицейский. Знакомая картина.

— Сэр я не могу ответить на этот вопрос. Могу сказать только то, что с моей помощью мисс Эрнандес удалось предотвратить убийство президента.

— Сэр…

Взмахом руки генеральный атторней САСШ остановил своего не в меру разошедшегося подчиненного.

— Господин Воронцов, нам известно, что вы приняли немалое участие в судьбе нашего президента, были тяжело ранены при задержании покушавшегося на жизнь президента террориста, и долгое время проходили лечение в Бетезде. Мне даже известно, что вы отказались от награды. Только это заставляет меня воздерживаться от предъявления вам уголовных обвинений. Потому что закон вы нарушили — будучи российским агентом, вы обязаны были зарегистрироваться в таком качестве в министерстве юстиции[48].

— Сэр, позвольте заметить, что у меня имеется в наличии дипломатический паспорт, а я что-то не знаю о том, что сотрудники посольства обязаны регистрироваться в минюсте.